"В эти мрачные, роковые дни, когда со дня на день влачишь свое существование и тем довольствуешься, меня тянуло писать как никогда - будто передо мной распахнулись двери чудесного царства; то, что изливалось из моей души, обретая форму, уносилось от меня в каскаде слов..."
Конечно, можно сказать - вот вам налицо пример самого что ни на есть эскапизма; но учитывая общую трагичность мировосприятия Гофмана, осмелюсь утверждать, что дуализм его произведений вырос на очень глубоких внутренних переживаниях и дуализме личной жизни (как сам он писал, "несоответствия внутреннего душевного состояния и внешней жизни"). Так что я бы отделала собственно эскапизм от того сложнейшего психологического состояния, которое было характерно для Гофмана.
Вообще же, если присмотреться, и война, и работа, и путешествия, и встречи с замечательными людьми своей эпохи, и личные отношения, и конфликты с бюрократией - всё это можно увидеть на страницах гофмановских сказок.
Сафрански, комментируя дневниковую запись Гофмана «Мы уютно устроились у окна, с бокалами вина, как вдруг посреди рынка разорвался снаряд, и в тот же миг вестфальский солдат, собравшийся накачать воды, замертво рухнул с размозженной головой» употребляет прекрасный термин - "школа эстетики ужасного".
Так что насчёт жизненного опыта Гофмана, думаю, ошибаетесь... Вот с Гауфом - другое дело. Но Гауф прожил так удивительно мало, что впору говорить или о мистической "спрессованности жизни", или, если по душе реалистический подход - о том, что же он мог бы написать...
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2010-11-08 10:25 pm (UTC)"В эти мрачные, роковые дни, когда со дня на день влачишь свое существование и тем довольствуешься, меня тянуло писать как никогда - будто передо мной распахнулись двери чудесного царства; то, что изливалось из моей души, обретая форму, уносилось от меня в каскаде слов..."
Конечно, можно сказать - вот вам налицо пример самого что ни на есть эскапизма; но учитывая общую трагичность мировосприятия Гофмана, осмелюсь утверждать, что дуализм его произведений вырос на очень глубоких внутренних переживаниях и дуализме личной жизни (как сам он писал, "несоответствия внутреннего душевного состояния и внешней жизни"). Так что я бы отделала собственно эскапизм от того сложнейшего психологического состояния, которое было характерно для Гофмана.
Вообще же, если присмотреться, и война, и работа, и путешествия, и встречи с замечательными людьми своей эпохи, и личные отношения, и конфликты с бюрократией - всё это можно увидеть на страницах гофмановских сказок.
Сафрански, комментируя дневниковую запись Гофмана «Мы уютно устроились у окна, с бокалами вина, как вдруг посреди рынка разорвался снаряд, и в тот же миг вестфальский солдат, собравшийся накачать воды, замертво рухнул с размозженной головой» употребляет прекрасный термин - "школа эстетики ужасного".
Так что насчёт жизненного опыта Гофмана, думаю, ошибаетесь... Вот с Гауфом - другое дело. Но Гауф прожил так удивительно мало, что впору говорить или о мистической "спрессованности жизни", или, если по душе реалистический подход - о том, что же он мог бы написать...