Искусство благородное и подлое

[pegasoff]

Перенесёмся в те времена, когда не было конституций, которые гарантировали равноправие. Некоторые были более равны — это люди благородные, дворяне. А некоторые — менее, это «простые люди». Особо далеко углубляться не будем, достаточно XVIII-XIX веков.

Возьмём тогдашних писателей и поэтов.

Фонвизин, Пушкин, Грибоедов, Веневитинов, Булгарин, Лермонтов, Тургенев — из знатных дворянских родов. Карамзин, Державин, Гоголь, Аксаков, Загоскин, Достоевский — из менее знатных. Жуковский и Герцен — бастарды крупных помещиков. Вяземский — князь. Дельвиг — барон. Все Толстые — графья. Отцы Островского и Лескова заработали дворянство личной службой.

Таким образом, все известные русские поэты и писатели первой половины XIX века — из благородных семей. Только Тарас Григорьевич был из крепостных, да какой он русский? О писателях-разночинцах страна узнала ближе к XX веку, да и то, нужно крепко повспоминать, кто из тогдашних литераторов был не из дворян! У Чехова отец — купец, у Горького — рабочий, у Гиляровского — полицейский. Ах да, у Помяловского — дьячок. Ну, хоть четверых вспомнил.

Теперь берём художников той же поры.

Рокотов, Тропинин, Кипренский — крепостные крестьяне. Боровиковский, Пукирев, Суриков и Репин — вольные крестьяне. Иванов — сын художника, причём его отец был подкидышем. Левицкий, Брюллов и братья Маковские также пошли по отцовским стопам. Венецианов из семьи греческих, Айвазовский — армянских, а Шишкин, Прянишников и Саврасов — русских купцов. Антропов, Федотов, Васильев и Крамской — сыновья письмоводителей, Куинджи — сапожника, Левитан — учителя, братья Васнецовы — сельского священника. Перов — бастард помещика, не такой удачливый, как Жуковский с Герценом: ни денег, ни титула.

Перебрав всю Третьяковку, находим исключения в лице трёх дворян: Верещагина, для которого живопись была частью военной карьеры, Ярошенко, который, наоборот, занимался любительской живописью наперекор военной карьере (он был генералом) и Ге, для которого живопись была увлечением, а не работой (хотел — рисовал, не хотел — годами бездельничал в поместье в духе своего друга Толстого).

Таким образом, литература — это искусство людей благородных, а живопись — людей подлых. Россия не исключение: в ренессансной Италии Данте и Макиавелли были выходцами из старинного дворянства, а любой художник — из самых низов. Поскольку Шекспир является самым ярким исключением из правила, многие до сих пор не верят, что стихи и пьесы написаны сыном перчаточника.

Почему так? Мой ответ таков. Чтобы написать хорошую книгу, нужно много читать, а чтобы много читать — в то время нужно было родиться дворянином. Чтобы рисовать, нужно было физически трудиться: делать краски, готовить инструменты и т. п. (в некоторых странах живопись даже была цеховым ремеслом), а ни один дворянин не стал бы трудиться. Если у вас есть свои варианты — с удовольствием выслушаю.

Comments

[marigalina.livejournal.com]

дело по-моему в потребителе. Хотя портреты заказывали и люди высокого звания, чтобы понимать живопись, образование не нужно было, а чтобы понимать литературу, нужно было обладать специфическими навыками, которые были только у дворян, и то не у всех. Из-за Шекспира такая терка именно потому, что он писал для широкого круга (для народа, поскольку не романы, а пьесы), это тоже до какой-то степени "подлое искусство". Потому (как бы по закону обратной связи) и сам мог быть не дворянином

[pegasoff.livejournal.com]

Чтобы хорошо понимать живопись, все равно нужно её смотреть в большом количестве. Это видно по русской живописи XVIII века, которая, по большей части, жутковата по качеству. Рисовали, как умели, ориентируясь на те ренессансные и барочные полотна, что везли из Европы наши цари и царицы, а они не отличались изящным вкусом (первый царь, который нормально понимал в изобразительном искусстве — Павел I).

Поэтому XVIII-начало XIX века в русской живописи — время ученичества и неполноценности.
Наше барокко — это убогая линия портретов и весьма редких пейзажей.
Рококо у нас как-то вообще пропустили, не заметив (при Елизавете что-то пытались делать, но получилось только в архитектуре и отделке дворцов, не в живописи).
Классицизм, если у нас и был, не поддаётся отграничению от барокко.
Наш романтизм скомкан и не показал ничего значимого (ну разве что портреты Пушкина и Е. Давыдова работы Кипренского, но Кипренский был ещё тот рисовальщик).

Так что первый серьёзный русский художник — это, пожалуй, академист Карл Брюллов, так и тот по отцу француз, по матери немец. Как начали наших художников посылать учиться в Италию, так и появилась приличная русская живопись.

[marigalina.livejournal.com]

Хорошо понимать - да, но живопись в отличие от литературы приносила доход, потому литературой занимались в общем от избытка свободного времени (в том числе - в тюрьме:), а живопись была ремеслом. Это кусок хлеба в руках, и отец вполне мог отдать сына в "мазилы", тогда как чиркать перышком по бумаге - занятие абсолютно бесполезное.

[pegasoff.livejournal.com]

Ну всё-таки Пушкин жил с литературы, и Загоскин без «Милославского» был бы человеком бедным. Это я про первую половину XIX века, потому что дальше литература превращается в полноценную профессию, как, например, у Достоевского.