Дневник Николая Пегасова

Друзья, коллеги, читатели! Ровно через две недели в подмосковном пансионате «Лесные дали» снова состоится «Роскон», главный научно-фантастический конвент Необъятной. Будущий «Роскон» отличается от всех предыдущих «росконов» тем, что там впервые выступлю я, причём в формате семинара.

Поскольку официальный сайт временно недуступен, то программу можно глянуть здесь: мой семинар назначен на субботу 7 апреля в 10:00. Называется он «Разработка фантастического мира: как это делают профессионалы». Будут присутствовать интересные гости и показаны красивые слайды.

Говорить я буду о том, как крупная компьютерно-игровая компания — «Нивал» — создаёт большую фэнтезийную вселенную («сеттинг») для использования в различных медиа: в компьютерных играх, в мобильных играх, в настольных играх, в комиксах и, конечно же, в межавторской литературной серии. Расскажу о процессе разработки вымышленного мира, о команде его создателей, о специфике для каждого вида медиа, о сложностях, о пройденных граблях, о достижениях и т. п. Расскажу и покажу.

Поскольку это будет не лекция, а семинар, то я подробно и честно отвечу на любые вопросы, включая наболевшие «Как попасть в штат компьютерно-игровой компании?», «Можно ли на вас поаутсорсить?», «Нужны ли вам начинающие авторы?», «Сколько зарабатывает сценарист?», «Куда податься писателю после кончины бумажной книги?» и многие другие. Приглашаю, приходите пообщаться. Будет занимательно.

В кинопроектах типа ситкомов, в сериях юмористических книжек, на имиджборах и прочих ресурсах «для посмеяться» постоянно используются цикличные шутки. Это такая шутка, смысл которой до конца не ясен, если вы не слышали предыдущие шутки цикла. Допустим, какой-то герой до смерти боится змей, и на знании этого факта строится шутка. Если вы не знали, что герой ранее боялся змей, шутку вы не оцените. По крайней мере, упустите её часть.

Эта цикличность и повторяемость особенно хорошо видна по имиджбордам типа 9GAG. Там более половины шуток цикличны, то есть понятны только постоянным посетителям сайта. Повторяются старые герои, ситуации, темы и проч. Боромир снова объясняет, что «никто так просто не ходит в...», а новичку не смешно.

В целом, это второсортный юмор, построенный на повторении оригинальной и удачной хохмы. Вторичность шуток в подобных проектах стремится к бесконечности, и когда-нибудь достигнет 140%.

Привычные коммерческие форматы произведений меняются со временем. Я писал как-то, что до начала 50-х годов снимали полнометражные фильмы длиной около одного часа. А потом формат художественной ленты для кинотеатра устоялся: от полутора до двух-с-половиной часов, с редкими затянутыми исключениями.

Сейчас для фильмов появился формат сериала: историю успевают рассказать за 40-50 минут. Или, наоборот, растянуть её на целый 12-часовой сезон. Это также действующие коммерческие форматы кино. С исчезновением кинотеатров привычный формат двухчасовой киноленты канет в Лету.

Но сегодня я говорю не о кино, а о литературе. Литература в коммерческом кризисе, но этот кризис она обязана пережить. Поможет ей смена коммерческого формата.

До настоящего момента в книгоиздательстве господствовал формат романа, который правильнее всего определить как цельный художественный текст объемом 12-20 авторских листов. (У литературоведческого жанра «роман» — другое словарное определение.) Такой объем позволял выпускать самый распространенный продукт книжных типографий: обыкновенную книжку в твёрдой обложке (реже — в мягкой), страниц на 250-400. Именно этим продуктом наловчились торговать издательства и специализированная розница — наловчились настолько, что разучились продавать какие-либо иные книги.

Соответственно, все авторы последних десятилетий делали «романы». Иногда, ради заказухи, от души или для спорта, автор останавливался и выдавал рассказ — рассказ тоже был относительно коммерческим форматом, его публиковали в журналах или сборниках (та же книжка на 300 страниц). А вот повесть, по объему что-то среднее между романом и рассказом, за эти годы практически полностью вымерла: у повести не было коммерческого выхода.

В личных наблюдениях замечаю, что народ эпохи интернета не хочет читать крупные тексты. Традиционный «роман» — это слишком много. Смотрите: серия «Этногенез», квинтэссенция нашей коммерческой прозы, сократила формат на треть, ужав роман до 9 авторских листов. Читатель не возмутился.

Другая тенденция — визуализация книги. Например, книги нового сериала vadim_panov'а «Герметикон» сопровождаются комиксами среди страниц с текстом, причем сюжет, содержащийся в комиксах, не повторяется в тексте романа. По этой причине романы «Герметикона» нельзя читать в виде «голого текста»: иначе вы пропустите детали.

И «Этногенез», и «Герметикон» — это новые тренды бумажного книгоиздания и первые указатели того, что будет после смерти бумажной книги (кто-то сомневается в её кончине?). Электронная книга даёт автору множество невиданных возможностей. Анимированные иллюстрации, гипертекст, видеовставки и даже элемент игры — активный текст, меняющийся по выбору пользователя. Тот, кто первым удачно это воплотит в литературном продукте, сорвёт куш. Естественно, от успешных авторов теперь ожидают, что они немного разбираются в современных компьютерных технологиях. Современный автор — это ещё и продюсер.

Авторы, вы сможете перестроиться под новый формат? Если «да», то будущее ждёт вас с распростёртыми объятьями.

Три года назад я написал неплохую заметку о том, как изменится авторское право. И то, о чём я иронически пророчествовал, сейчас становится реальностью.

Для удобства я введу два определения. «Писатель» — это автор, который пишет то, что сам хочет написать, выразитель собственных мыслей и образов. «Литератор» — автор, пишущий на заказ, например, в очередной «литпроект» по заданным лекалам.

Мои наблюдения за последний год:

1. Книгоиздание в жёстком кризисе. И сейчас с вершины горы уже покатился тот снежный ком, который лавиной снесёт книгоиздательский бизнес. Не завтра. Но скоро. Сокращения вовсю идут и работники издательств трясутся за свои места.

2. Писатель уже в ближайшее время не сможет жить на гонорары от книг, точнее, сможет — но плохо. Кого-то устраивает изба в деревне и 2000 руб. в месяц, поэтому не буду утверждать про «не сможет». Исключения существуют для маститых авторов-брендов, которые стали брендами задолго до издательского кризиса. Тиражи обмелели, и наиболее разумные писатели, жившие с гонораров, теперь ищут постоянную работу. Лучше в офисе.

3. За двадцать лет сетературы («сетевой литературы») сформировалась огромная армия новых писателей: писателей-любителей, писателей-онлайн, писателей-графоманов — какие унизительные слова для них ни подбирай, они все равно есть, и имя им Легион. На каждом конвенте я вижу молодых и талантливых, которых не заботят не только гонорары, но даже сам факт бумажной публикации. Они пишут, потому что им нравится писать. Им все равно, будут ли они напечатаны. Им плевать на литературные премии, потому что у них есть свой гамбургский счёт — «грелки».

4. Как это вам ни странно — у многих «новых писателей» есть читатели, а некоторые становятся звёздами. Минаев, Глуховский, Чубарьян, аль-Атоми, Багиров — все они начинали с того, что писали для себя и выкладывали в интернет. Пришла слава, которую они монетизировали обыкновенным на тот момент способом: опубликовались на бумаге. А можно монетизироваться иначе: превратись в публичного героя.

5. В среде сетературы «традиционный автор» неконкурентен, потому что он считает писательство ремеслом. А писательство — это не ремесло, а призвание, о чем нам не уставали твердить классики. Или, более приземленным языком: писательство — это хобби. Оно само по себе приносит удовольствие — от процесса сочинительства, от восторженных отзывов и даже от ругани в комментариях. А вы за собственное удовольствие хотите ещё и денег получать?

6. Отныне «писатель» — это человек, у которого есть интересное и распространённое хобби, типа рыбалки и вышивания крестиком. У этого хобби большое преимущество: на него практически не нужно тратить деньги, достаточно иметь свободное время и клавиатуру. А если человек за тексты получает деньги, то теперь перед нами не писатель, а «литератор» — выразитель чужих мыслей на заказ. Текстами можно немножко зарабатывать, но это имеет мало отношения к писательству.

Главная мысль, если её не поймали по прочтении: оставьте надежду, что труд писателя принесёт достойные или хотя бы достаточные деньги. Такой профессии снова нет в человеческом обществе, как не было её 300-400 лет назад, во времена Шекспира и Гриммельсгаузена. Вы будете заниматься писательством ради удовольствия, а ради денег — ищите подработку литератора. Но, поскольку многие традиционные писатели вынуждены переквалифицироваться в литераторы, то цена на заказные тексты рухнет — по закону рынка.

Предвосхищая будущие вопросы. На следующей неделе в продажу во все книжные магазины поступит книга с вот такой красивой обложкой:


События, описанные в книге, происходят в мире онлайновой социальной стратегии Prime World, разработанной компанией «Нивал». Автор романа, как и указано на обложке — великолепный фантазёр и первоклассный профессионал Вадим Панов, то есть vadim_panov. На портрете изображена Леди Кобрин, у которой пока нет ЖЖ. Организатор этого литературного проекта — как говорится, you know my name.

Завтра в «Крокус-Экспо» (это выставочный комплекс в Москве, у метро «Мякининская») начнется «Игромир», крупнейшая отечественная выставка, посвященная играм; она продлится до воскресенья. Презентация романа для прессы назначена на завтра (6 октября), а для читателей и игроков — на субботу (8 октября). Вадим Панов, конечно же, будет присутствовать. Единственное место в мире, где можно будет купить книгу с 6 по 9 октября — это стенд компании «Мир хобби» на «Игромире» (не «Нивала», а именно «Мира хобби»). Со следующей недели роман в продаже повсеместно.

Далее будут новые книги и другие интересные авторы. Второй роман литпроекта написан, третий — в работе. Книги выходят в издательстве «Эксмо».

Я буду на «Игромире» завтра 6 октября, кто хочет — можем пересечься.

Как вы помните, французский талантливый автор Жюль Верн упомянул обо мне в 1876 году. То, что господин Nicolas Pigassof присутствует в бестселлере «Михаил Строгов», конечно, удивительно, но я могу эту удивительность объяснить.

Дело в том, что Жюль Верн написал «Строгова» к приезду русского царя в Париж. И, чтобы не лажануться с деталями русского быта, отдал рукопись своему приятелю, русскому дворянину Ивану Тургеневу: мол, прочти-отредактируй. А Тургенев-то не одну «Му-му» написал, был у него за двадцать лет до просьбы Верна сделан небольшой роман, который я даже проходил в школе, называется «Рудин». И вот в этом «Рудине» вывел писатель Тургенев персонажа по фамилии Пигасов. Звать его, правда, не Николаем, а наоборот — Африканом Семёновичем. Но все равно — Пигасов, от этого никуда не деться.

Отсюда мы можем объяснить появление Пигасова у Верна. Вариантов два:
1) или мсье Верн читал сочинения Ивана Тургенева, почерпнул оттуда красивую фамилию и в качестве оммажа вставил в свой текст («Рудин» точно переводился на французский, но я не знаю, когда — не выяснял вопроса)
2) или г-н Тургенев менял псевдорусские фамилии в книге Верна на православные, и заодно дал одному из героев фамилию своего персонажа из «Рудина», по приколу или в качестве автографа: не кто-то, а сам Тургенев сей текст отредактировал

Как бы то ни было, но Николя Пигасов у Верна — это результат литературной игры двух великих писателей. Если кто возьмётся за диссертацию «Тургеневские мотивы у Жюля Верна» — дарю своё маленькое исследование.

Страшная проблема современной фантастики в том, что массовый читатель не хочет ничего читать, кроме сериалов. И издательства, которые боятся «формировать вкусы потребителя», идут на поводу низменных желаний - конвейерно печатают и зарабатывают деньги только на сериалах. Тем самым издательства сами себя загоняют в угол, потому что сериализация литературы - это ее деградация, это исчезновение «авторства», то есть ситуации, когда книгу выбирали по имени писателя.

А дело в том, что издательства должны думать о формировании вкусов. И не они одни - есть еще пресса. Без «авторства», как мне видится, не будет литературы, потому что амбиции автора всегда двигали ее вперед, со времен Гомера. Издательства без авторов окажутся у разбитой витрины. Но читателя каждый день убеждают, что сериал - это съедобно, убеждают его и телевизор, и полки магазинов, и торренты, и любимые СМИ. Нынешнее крупное издательство - это Гамельнский крысолов, за сериальной дудкой которого побежали авторы, слившись в безликую толпу.

Не все сериалы плохи. Акунин умудряется каждым романом про Фандорина снова «уйти в сторону», сделать непохоже. Ну так должны же быть исключения из правила, а правило гласит, что сериальщина - зло. В массе «второй роман цикла» ничуть не ценнее для человечества, чем вторая серия бразильской мыльной оперы.

В общем, возрождения жанровой литературы не случится, пока издательствам не наступит конец. А поводов для смерти у них множество. С одной стороны, они сами роют себе яму доходной сериальщиной. С другой стороны, они не готовы к всевластию интернета и новому копирайту.

(Тему в этот раз поднял olesher в этом постинге.)

Как-то незаметно вчерашняя заметка попала в топы блогосферы. Напомню, там я высказал следующий тезис: нынешняя отечественная фантастика утратила популярность, потому что фантасты перестали следить за научным прогрессом и техническими новинками. Нарисованное ими будущее наивно и не прельщает современного читателя. Теперь попробую объяснить, почему это произошло с нашими фантастами.

Отечественная фантастика всегда подпитывалась фантастикой зарубежной. Конкретнее - англоязычной и Станиславом Лемом. Англо-американскую фантастику в советские времена издавали не очень охотно, но что издавали - зачитывалось до дыр. Стругацкие относились к числу тех немногих писателей, которые могли позволить себе читать иностранную фантастику на иностранных языках (и даже занимались ее переводом).

Так вот, нынешнее поколение российских авторов по-прежнему почитывает те старые переводные книжки, Азимова, да Брэдбери, да Хайнлайна - хотя и делает это с меньшим азартом. А про современную фантастическую прозу, вышедшую «там» год-два назад, наши писатели знают лишь понаслышке, если вообще знают. Вот вы, господин(-жа) фантаст(-ка), читающий(-ая) сейчас эту заметку, знаете, кто и за что получал «Хьюго» в 2010 году? А в 2009? А раньше?

Книги на английском наши фантасты не читают за незнанием такового (есть немногочисленные исключения). Надеяться, что лауреатов оперативно выпустит «Эксмо» или «АСТ» - неразумно. Иностранная литература в невменяемых переводах - а других переводчиков у них для вас нет - издается с большими задержками и продается из рук вон плохо. После первого тома трехтомника часто не следует ничего. Да и пишут эти американские авторы о чем-то малопонятном. Ну, вы поняли, есть море причин, почему русские издания свежей иностранной фантастики в России не читают.

Незнание языка затрудняет и слежение за научно-техническим прогрессом. Был бы я фантастом, читал бы ежедневно venturebeat.com и techcrunch.com (впрочем, я и так их читаю). Что ж поделать, английский - мировой язык, и даже википедия по-английски расскажет вам о научном открытии куда подробнее, чем по-русски.

Резюмирую: современную иностранную science fiction не знаем, за новостями науки-техники не следим. Но научную фантастику пишем, железяки на конвентах за нее друг дружке раздаем. Почему же нас никто не читает?

На конвенте «Басткон 2011» каждый второй сетовал на то, что отечественная фантастика умирает. Выдвигались различные причины явления, вплоть до бредовейших. Типа, фантастика умирает, потому что наука умирает: с 60-х годов в науке не произошло никаких заметных событий.

А мне четко понятно, почему у отечественной фантастики трудные времена. Дело даже не в том, что «писать надо лучше», ведь никогда наша фантастика не отличалась красотой и мощью слога, даже в стругацкую эпоху. Дело в том, что 90% привлекательности фантастики - это образ мира будущего, логичный и актуальный (по состоянию на сегодня). Но, судя по тому будущему, что рисует наша фантастика, отечественный писатель застрял в 60-70-х годах. 20 лет назад мы смеялись над магнитофонными бобинами и многоэтажными компьютерами писателей 50-х годов. Сегодня можем смеяться над клавиатурами и плоскими мониторами, которые современные фантасты устанавливают в те же звездные корабли. Или над розничными магазинами, куда ходит потребитель XXII века.

Наши фантасты как будто не слышали о web 2.0, беспроводной передаче энергии, облачных вычислениях, графене или топливных элементах. Прочтя в газетах о расшифровке гена и клонировании, они, исходя из звучания терминов, выстраивают несусветные сюжеты, не имеющие отношения к реальному будущему генетики. И в целом это типично для фантастов - вспомним, что ни один литератор не сумел предугадать такие привычные сущности, как интернет или мобильная связь.

Кстати, по этой причине российская фантастика неконкурентна, она никому не нужна за рубежом (за исключением Лукьяненко и Глуховского, занявших свои ниши). Успеха не будет, пока наши фантасты не очнутся от комы, не поглядят по сторонам и не обнаружат, что вокруг них XXI столетие.

В привокзальном книжном магазине Франкфурта видел немецкоязычные творения Лукьяненко, Глуховского и Пехова. «Спектр» стоит 10 евро, «Метро 2033» - 14, а томики «Сиалы» - по 17. Толщина примерно одинаковая. Не знаю, значит ли это что-нибудь. :)

Лукьяненко и Глуховский издаются в Heyne, а Пехов - в Piper'е. Может, отсюда разница.